Яков Миркин
9 ч. ·

На Всемирном экономическом форуме в Давосе люди обычно проговариваются. Невозможно под градом вопросов удержаться в том, чтобы не раскрыть свое истинное отношение к тому, как страна болеет и чем ее собираются лечить местные доктора. От России в Давос-2015 приехали вице-премьеры, бывшие и настоящие, главы крупнейших банков и корпораций, и просто скромные миллиардеры, вперемешку с журналистами. Более семи десятков тех, кто признан российской элитой и стоит близко к капитанской рубке, а, может быть, и вхож в нее.

Конечно, всем любопытно, осталась ли икра на деловых завтраках и не истаяла ли обычная российская роскошь? Нет, не истаяла, и хлебосольства было более, чем достаточно, потому что Россия по-прежнему остается крупнейшим в мире поставщиком сырья. Но гораздо важнее не атрибутика, а то, что не удалось скрыть тем, кому было дано право говорить на трибунах Давоса.

Они по-прежнему собираются жить в рыночной экономике. Не готовы ее закрывать, превращать в башню из слоновой кости, которая противостоит всему миру. Они не хотят строить денежную стену между Россией и всем миром – превращать рубль в неконвертируемую валюту, вводить его фиксированный, административный курс, лишать капитал свободы его движения через границы.

Эти люди полностью осознают вызовы, которые стоят перед экономикой. Они признают ущерб, нанесенный падением мировых цен на нефть. Они понимают, что западные санкции оказывают реальное воздействие. Они отдают себе отчет в том, что внешнее давление может стать еще сильнее – цены на нефть и газ ниже, санкции жестче, физические объемы экспорта сырья меньше (это уже происходит в части газа), и к тому же слабая экономическая ситуация в Евросоюзе – якорном клиенте России (50% ее внешнего товарооборота), а также замедление роста в Азии могут сокращать спрос на сырье. Наконец, эти люди четко видят связь экономических проблем внутри России и украинских событий. Прогнозируют дальнейшее ухудшение ситуации в экономике в 2015 г., рост безработицы, двузначная инфляция.

Но никто из них не ожидает социальных штормов или каких-то потрясений в системе власти. Наверное, потому, что по-прежнему сохраняется запас финансового здоровья, накопленный Россией в 2000 – 2013 гг. (крайне низкий государственный долг, большие, хотя уже и потрепанные валютные резервы, пока огромное положительное сальдо торгового баланса).

И еще – у них есть уверенность в том, что работает давно известный закон - чем сильнее давление на страну снаружи, тем больше население любит тех, кто у руля. Ничто так не сплачивает, как чувство опасности из-за границы. А оно – ничего не поделаешь – есть.

Что важно? Все ответы, которые дают эти люди на вызовы, находятся пока в рамках стандартных рецептов рыночной экономики, хотя усиление политической конфронтации с Западом вносит всё новые риски и неопределенность в том, удастся ли в них удержаться.

Какие ответы? Программы кредитования и рекапитализации государством и центральным банком крупнейших банков и корпораций. То есть те самые «денежные облегчения», которые широко применялись в США, Велкиобритании и Японии, а теперь и в еврозоне. Программы бюджетной экономии, секвестирования расходов. Налоговые послабления, адресованные бизнесу. Наборы льгот для среднего и малого бизнеса, которые предлагается ввести регионам, несмотря на то, что у них, как правило, дефицитны бюджеты и они очень зависят от трансфертов из Москвы. Программы общественных работ, софинансируемые бизнесом и бюджетом. Инвестиции в военно-промышленный комплекс, как средство оживления экономики. Субсидирование процента. Программы адресной помощи самым бедным и переквалификации для тех, кто будет уволен. И вместе с тем попытки создать в регионах и, особенно, на Дальнем Востоке зоны сверхбыстрого роста, подобно Китаю и другим азиатским экономикам. Бесплатная раздача земли на окраинах России для тех, кто готов осваивать эти часто пустынные пространства. Что еще? Антикризисный мониторинг, штабы, которые должны противодействовать кризису, от Москвы до самых мелких районов.

Всё это красиво звучит и, очевидно, разумные и даже обычные меры, и под каждой из них было бы готово подписаться большинство экономистов. Вопрос только в масштабе этих мер. Не окажутся ли они по большей мере просто словами, когда практическая политика все время отстает от тех разрушений, которые производит кризис? Будут ли они достаточно сильны и радикальны для того, чтобы увеличить внутренние спрос и предложение и встряхнуть экономику, которая привыкла быть сырьевой? Не сведутся ли они к тому, чтобы накачать деньгами за счет налогоплательщиков крупнейшие банки и корпорации, пока средний и малый бизнес и население окажутся брошенными и будут выживать самостоятельно? Не приведут ли к дальнейшей концентрации собственности и огосударствлению российской экономики, которая и так похожа на стадо слонов, между которыми не протиснуться, и на 50 - 70% находится под контролем государства? И, наконец, как Россия собирается преодолеть технологический бойкот Запада, утратив в последние четверть века многие важные технологии и научные школы при том, что в некоторых ключевых отраслях зависимость от импорта оборудования и технологий достигает 70 -80%?

На эти вопросы придется отвечать, и делать это в сложных условиях, потому что центральный Банк России весь 2014 год действовал крайне неудачно: «сжег» 20% валютных резервов, вызвал почти 3-кратный рост ссудного процента (сейчас его учетная ставка – 17%), допустил двухкратное падение курса рубля, разогнал до двузначных значений инфляцию, и всё это – на фоне отчаянного бегства капитала за границу. Именно финансовый сектор является сейчас «ахиллесовой пятой» российской экономикой, одной из главных причин ее торможения.

Конечно, большая часть этих бедствий была вызвана объективными обстоятельствами, но, все-таки, во многом они были связаны с грубоватой, а временами и иррациональной политикой центрального банка. Если эта политика станет более технократичной, в большей мере будет стимулировать удержание на плаву и рост производства (так называемый «центральный банк развития»), то найти ответы на внешние стрессы станет намного легче.

Итак, впереди пространство неопределенностей, рисков и благих намерений тех, кто выступал от нашего имени в Давосе, сохранить ту высокую степень интеграции России в глобальную экономику, которая была достигнута в последние четверть века.

Но благими намерениями, как известно, устлана дорога в ад. Все понимают, что эти намерения могут разрушиться под напором обстоятельств, не имеющих отношения к экономике.
Как сложатся эти обстоятельства - в этом состоит одна из загадок ближайшего времени.

Есть еще одна загадка. Соседям России, в первую очередь, Европейскому союзу крайне невыгодна ее нестабильность. Абсурдно иметь на границах токсичный актив, который вместо того, чтобы стать надежной ресурсной базой Европы, из года в год подрывал бы шансы ЕС на возобновление устойчивого роста и реструктуризацию собственной экономики.

Европа должна была бы, одной рукой отталкивая Россию, другой рукой притягивать. Отнимая, обещать.
Будет ли это? Бог весть.