Если так будет проще - можно говорить в дискурсе двух сиблингов

старшему из которых пришлось выполнять родительские функции по отношению к малышу - и так он в родительскую роль и попал. Все уже по паспорту давно взрослые, а младший все сидит на шее у старшего и требует, требует, требует. Вытирать ему сопли. Такое бывает по жизни )

Финансовая система заработала?

Сегодня мой замшелый, заросший паутиной от долгого бездействия аппарат для приема СМС, вдруг проснулся и впервые за полгода принял сообщение о том, что на мою банковскую карточку капнула некая сумма денег в счет зарплаты. И пускай она весьма небольшая (процентов 10 от того что мне должны), однако какой странный симптом. Прямо хочется воскликнуть: «Дас ист фантастиш!»

Ну а ежели к этому приплюсовать еще вчерашние сообщения о том, что в ЛНР заработала первая электронная платежная система и национализированные терминалы охотно принимают деньги, нахально высвечивая на экранах, что деятельность осуществляет Центральный Республиканский Банк ЛНР...

И плевать, что со стороны кв.Якира (там где Аэропорт) лупят уже не одиночными, а короткими очередями. «Учения» продолжаются, однако.

Анатолий Молчанов (позывной «Собр») — профессиональный военный, гражданин Белоруссии. В весеннем Крыму стал добровольцем местной самообороны, участвовал в блокировании украинских военных баз. В Славянск прибыл ещё в апреле и командовал там ротой разведки, на самых напряжённых участках (в частности, в районе Семёновки).  Пишет на «Эхо Москвы» российский журналист Андрей Бородулин. Приводим текст статьи без сокращений и правок

Это совсем не рядовой боец, которого «в деле» на Донбассе я видел неоднократно. Так, например, 15 июня Собр решил сопроводить журналистов Андрея Стенина, Александра Коца, Дмитрия Стешина и меня в посёлок Восточный. Этот участок находился между линиями противоборствующих сторон, мы осмотрели, как там живут местные жители, а на обратном пути попали под огонь снайпера. Укрылись, лёжа на земле, а когда сели в машину, то очередная пуля пробила колесо. Вернулись к передовому блокпосту ДНР с колёсным диском, обёрнутым резиновыми лохмотьями.

В Донецке я встретил Анатолия уже в августе, когда он возвращался с задания на другом, прошитом пулями транспорте. Это был камуфлированный аэрозольной краской микроавтобус. Не знаю, как в других случаях, но в тот момент, на том задании под его началом были шесть бойцов.

1774770

О его компетентности говорит и тот факт, что об уходе Стрелкова с территории ДНР, о том, что тот уже несколько дней не осуществляет командование, Молчанов рассказал мне за несколько часов до появления новости о «ранении главнокомандующего» (многие уже забыли, что сначала была распространена и опровергнута информация о ранении Стрелкова, а потом уже было официально объявлено о сложении им полномочий).

Сам Анатолий ещё в Славянске получил более, чем реальное, тяжёлое ранение в руку, перенёс операцию, но вернулся к ведению боевых действий против украинской армии, в которых участвовал вплоть до ноября, на участках от побережья Азовского моря до Луганска. Сейчас, в ранге подполковника он ещё находится в Донецке.

Для меня самого удивительно, как, и на основании чего, Молчанов дал добро на публикацию расшифровки нашего разговора. А до того, как беседа по Skype состоялась, я нисколько не рассчитывал, что её содержание, суждения подполковника армии ДНР будут именно такими.

Анатолий, мы с тобой общались в Славянске, на блокпосту у Химзавода, в Донецке совсем незадолго до ухода Стрелкова. Твоё настроение по отношению к войне как-то изменилось с тех пор?

Ничего не изменилось в сущности. Есть банальная фраза о том, что “на войне хитрый наворуется, умный насмеётся, дурак навоюется”. Вот, снова таков итог.

Ты считаешь ошибкой, что из Крыма отправился в Донбасс?

Не хочу вычёркивать девять месяцев из жизни, хотя явно одних ***ов на других поменяли.

1774760

А ты сражался за “Новороссию”, как за Россию?

Нет, я не сражался за Новороссию вообще. Я воевал за маленького мальчика, который от осколочного ранения у меня на руках умер, за женщину с двумя детьми, которая не могла эвакуироваться из Славянска, за девушку, которая бросила дом, высокооплачиваемую работу и ушла на фронт, за её родителей… За тех солдат, которые были у меня справа и слева, под моим командованием, были со мной в одном окопе… Больше всего я не люблю, когда убивают невинных людей.

Получается, что ты и защищал, и мстил. Но при этом выходит, что и то, и другое ещё больше разжигало войну. Из-за этой мести, из-за продвижения ДНР этих раненых мальчиков, страдающих людей становилось ещё больше…

Ты фильм “Троя” смотрел? Там говорится “Ты одним ударом меча можешь закончить войну”. У меня нет никаких идеалов. Там, где была душа — чёрная дыра. Но вокруг меня были люди с идеалами, достойные бойцы. И я, как профессионал, считал должным обеспечить, чтобы как можно большие из них вернулись домой живыми.

Что касается политики: я всегда был вне её. Я о существовании Суркова узнал только летом, как и про Малофеева. Даже про Ахметова ничего не знал.

То есть, когда ты выезжал из Крыма, ты думал, что всё это восстание на Донбассе поднято изнутри?

Я выезжал из Крыма, потому что услышал слова Стрелкова о том, что не хватает офицеров. Приехал и выяснил, что батальонами командуют младшие сержанты. Что командирами назначаются по принципу: “кто кому кум”, “кто с кем бухает” и прочее, и прочее.

Ты считаешь, что свою миссию выполнил?

Кто может, пусть сделает больше. Просто я здесь стал не нужен. Хотя и заканчиваю войну на высокой должности, мне поступили финансово выгодные предложения. Но мне это не нужно, меня не интересует война, как способ заработать деньги. Мне важно, чтобы я вернулся домой и мне не стыдно было на своё отражение в зеркале смотреть. Обо мне могут говорить что угодно, но никто не может сказать, что я струсил, сбежал или кого-то предал. И это для меня главное.

А война закончилась?

Да.

А мелькающие сообщения об обстрелах, нарушениях “перемирия”? Что это: у кого-то нервы не выдерживают или какие-то провокации?

Да это мелочи. Многое вообще дезинформация. Как и то, что здесь умирают с голоду. В донецких магазинах полно любых продуктов.

Все остались на своих позициях? Просто постепенно прекращают огонь?

Да. А в случае с аэропортом — это вообще бесполезное бодание было и есть. Как можно было пытаться “взять аэропорт”, не взяв Пески и Авдеевку? (прим.: сёла, контролируемые ВСУ, примыкающие к аэропорту с противоположной от Донецка стороны).

Вспоминаю август, сентябрь… Какая масса ополченцев была, с оружием, на многочисленных блокпостах, позициях. Куда они сейчас пойдут? По домам?

Конечно. Они уже разошлись, кому было куда. А кому некуда — те у знакомых, по общагам многочисленным.

А уроженцы Славянска, Краматорска? Что с ними?

Звонил мне боец один, с позывным Саморез. Приехал он к себе в Славянск, сдался в комендатуру к “укропам”, получил 3 года условно и живёт там.

А остальные что будут делать?

Наверное, будут сидеть, так же как и я, и думать: “Как же отсюда уехать и куда?”

А остаются с оружием на позициях только специальные формирования, типа “Оплота”?

Естественно.

Как происходит уход рядового ополченца?

С ними всё просто: перестаёшь кормить и он сам уходит. Если у бойца не остаётся матраса и банки тушёнки, он собирается и идёт домой.

С оружием?

Нет, без.

Сейчас бытуют разговоры, что Донбасс станет, как когда-то Балканы, Кавказ — гигантским чёрным рынком оружия…

Он уже давно такой рынок. Причём, с обеих сторон конфликта. Нам звонили украинские военные и предлагали купить: снаряжение, оружие, боеприпасы… Не исключаю, что кто-то из наших так же продавал и им.

Я знаю, что есть прецеденты, когда некое оружие оформляется, как сожжённое, а потом оказывается в Хмельницком, Киеве, Николаеве. Вся Украина уже наводнена оружием, как и близлежащие области России: Ростовская, Краснодарский край.

То есть, сейчас высвобождается огромная масса “стволов”, которая будет использоваться в криминальных целях?

Я тебе больше скажу. Сейчас появилось огромное число людей, которые научились воевать и ничего больше делать не хотят. И эти ребята, как говорится, “welcome to Russia”, они станут ОПГ без всяких понятий. Их же Россия “кинула”.

Или вот ещё пример. Я в Крыму, в Севастополе видел человека, которого выписали после ампутации ноги из госпиталя и он стоит в переходе с табличкой “Помогите ветерану Донбасса”. Это не “кинула”?

Будет верно сказать, что на Донбассе воюют в большинстве своём местные, но с российским оружием и на военной технике?

Да. Очевидно же, что они не сами наклепали это всё в Донецке.

Существует предположение, что украинская армия готовится к весеннему наступлению…

1774766

Ты лучше рассмотри такой вариант: создать здесь вторую Чечню. Успокоить, дать некую автономию, назначить местного “Кадырова”. Легализуются отдельные подразделения, и затем они же, вместе с украинской армией выдавят местную непримиримую оппозицию.

Ну а почему украинской армии, переподготовленной не устроить весной “блицкриг”, не выдавить с Донбасса оппонентов одним махом?

Когда ты последний раз здесь был?

В середине ноября. Уезжал под грохот артиллерии в аэропорту.

От аэропорта до центра Донецка 10 минут на технике. Но они же не идут. Чего им ждать лета? Значит им это не нужно. Если бы хотели, то давно бы вошли.

То есть, ты считаешь, что украинская армия способна победить сейчас?

Конечно, способна.

Почему этого не делают?

Зачем им терять людей, им это не нужно. Есть другие методы, про которые я упомянул. Зачем им устраивать какие-то наступления, если отсюда множество платежей до сих пор идёт на Киев. Как и зарплаты здесь платятся Киевом. Я лежал после ранения в донецкой нейрохирургии, так там почти все врачи получают из оттуда зарплаты.

Ну а что с бойцами, которые по-настоящему верили и верят в “борьбу за Новороссию”?

Ну расстроятся, пустят мужскую слезу, скажут “нас всех продали” и поставят песню “Поручик Голицын, раздайте патроны”. Скажут ещё, что “Игоря Ивановича сняли и всё на этом развалилось”. Игорь Иванович их морально поддержит и продолжит в Москве бороться с “пятой колонной”.

Ну, а насчёт тебя. Ты какие-то выплаты за ранения, службу получил? Почему у тебя сейчас нет возможности выехать из Донецка?

Получил. Летом. Когда надо было продемонстрировать, как ДНР о нас заботится. Собрали журналистов и сделали выплаты раненым.

Деньги кончились, и сейчас выехать не на что?

Не только выехать, но и жить не на что. Мне после ранения ещё одну операцию делать на руке и гарантированно ходить несколько месяцев в гипсе. А кормить меня некому, у меня кроме матери в Белоруссии никого нет. И так почти все войны для рядовых бойцов кончаются.

А в Белоруссии что тебе грозит?

Всем вроде меня грозит уголовное дело. Ну, положим, наёмничество они мне не смогут приписать, потому что странно назвать наёмником бойца, воевавшего “за банку тушёнки”. Террористом обозвать легче. За терроризм в Белоруссии посадить не проблема. Как и смертную казнь у нас за это не отменял.

Ты считаешь, что тебе в Белоруссии грозит смертная казнь?

Да.

Вернёмся непосредственно к войне. Выходит, что больше всего от неё пострадали местные мирные жители?

Местные? Как они пострадали?

Ну как, кто-то потерял окна, кто-то крышу, другие родных.

Ну если так считать, то да. Но это примерно то же, как если бы внезапно тайфун прошёл. Человек должен быть и к такому готов. Но местные здесь совершенно деградировавшие. Они все пошли на референдум, думая, что всё будет как с Крымом. Но русские танки не пришли. И почти все местные мужички вместе с пивком нырнули к своим бабам под юбки. Пока со всей украинской армией в Славянске сражался отряд, почти полностью пришедший из Крыма.

Сейчас заканчивается год. Эти самые мирные местные будут подводить его итоги, с ужасом оглядываясь вокруг. Кого они будут винить в произошедшем? Людям ведь свойственно искать виноватых…

Для них будут виноваты все. Все плохие. Я буду виноват, те, кто по телевизору, “укропы”, политики, Порошенко, Путин, сосед… Все.

Получается, что свой рейтинг Россия, Путин потеряли в Донбассе. То отношение, которое было к ней раньше, оно частично или полностью потеряно. А к Киеву изменилось отношение местных?

Андрей, просто-напросто, благодаря войне, здесь люди поняли, что пусть хоть Порошенко, хоть Путин — никакой разницы. Одинаковые они для них теперь абсолютно. Как и в Крыму, кстати, многие это поняли. Раньше думали, что Россия — это большой брат, а теперь убедились, что Россия — это большая соковыжималка.

Беседовал Андрей Бородулин, 23 декабря 2014 года, Москва — Донецк. Эхо Москвы

В кабинете за столом сидел, сгорбившись в  кресле,  положив  руки  на
высокие подлокотники, черный монах в  низко  надвинутом  капюшоне.  Ловко,
подумал Румата.
     - Кто ты такой? - устало спросил он. - Кто тебя пустил?
     - Добрый день, благородный дон Румата, -  произнес  монах,  откидывая
капюшон.
     Румата покачал головой.
     - Ловко! - сказа он. - Добрый день, славный Арата. Почему  вы  здесь?
Что случилось?
     - Все как обычно, - сказал  Арата.  -  Армия  разбрелась,  все  делят
землю, на юг идти никто не хочет. Герцог  собирает  недорезанных  и  скоро
развесит моих мужиков  вверх  ногами  вдоль  Эсторского  тракта.  Все  как
обычно, - повторил он.
     - Понятно, - сказал Румата.
     Он повалился на кушетку, заложил руки за голову и  стал  смотреть  на
Арату. Двадцать лет  назад,  когда  Антон  мастерил  модельки  и  играл  в
Вильгельма Телля, этого человека звали Аратой Красивым, и  был  он  тогда,
вероятно, совсем не таким, как сейчас.
     Не  было  у  Араты  Красивого  на  великолепном  высоком  лбу   этого
уродливого  лилового  клейма  -  оно  появилось  после   мятежа   соанских
корабельщиков, когда три тысячи голых  рабов-ремесленников,  согнанных  на
соанские верфи со всех концов империи и замордованных до потери  инстинкта
самосохранения, в одну ненастную ночь вырвались из порта,  прокатились  по
Соану, оставляя за собой трупы и  пожары,  и  были  встречены  на  окраине
закованной в латы имперской пехотой...
     И были, конечно  у  Араты  Красивого  целы  оба  глаза.  Правый  глаз
выскочил  из  орбиты  от  молодецкого  удара   баронской   булавы,   когда
двадцатитысячная крестьянская армия, гоняясь по метрополии  за  баронскими
дружинами, сшиблась в открытом поле с  пятитысячной  гвардией  императора,
была молниеносно  разрезана,  окружена  и  вытоптана  шипастыми  подковами
боевых верблюдов...
     И был, наверное, Арата Красивый  строен  как  тополь.  Горб  и  новое
прозвище он получил после вилланской войны в герцогстве  Убанском  за  два
моря отсюда, когда после семи лет  мора  и  засух  четыреста  тысяч  живых
скелетов вилами и оглоблями перебили дворян и осадили герцога Убанского  в
его резиденции; и герцог, слабый ум которого  обострился  от  невыносимого
ужаса, объявил подданным прощение, впятеро снизил цены на хмельные напитки
и пообещал вольности; и Арата, видя, что все  кончено,  умолял,  требовал,
заклинал не поддаваться на обман, был взят атаманами, полагавшими, что  от
добра добра не ищут, избит железными палками и брошен умирать в  выгребную
яму...
     А вот это массивное железное кольцо на правом запястье было  у  него,
наверное, еще когда он назывался Красивым.  Оно  было  приковано  цепью  к
веслу пиратской галеры, и Арата расклепал  цепь,  ударил  этим  кольцом  в
висок капитана Эгу Любезника, захватил корабль, а потом  и  всю  пиратскую
армаду и попытался создать вольную республику на воде... И  кончилась  эта
затея пьяным кровавым безобразием, потому что Арата тогда  был  молод,  не
умел ненавидеть  и  считал,  что  одной  лишь  свободы  достаточно,  чтобы
уподобить раба богу...
     Это был  профессиональный  бунтовщик,  мститель  божьей  милостью,  в
средние века фигура довольно редкая. Таких щук рождает иногда историческая
эволюция и запускает в социальные омуты, чтобы не дремали  жирные  караси,
пожирающие придонный планктон... Арата был здесь единственным человеком, к
которому  Румата  не  испытывал  ни  ненависти,  ни  жалости,  и  в  своих
горячечных снах землянина, прожившего пять лет в крови и  вони,  он  часто
видел себя  именно  таким  вот  Аратой,  прошедшим  все  ады  вселенной  и
получившим за это высокое право убивать убийц, пытать палачей и  предавать
предателей...
     - Иногда мне кажется, - сказал Арата,  -  что  все  мы  бессильны.  Я
вечный главарь мятежников, и я знаю, что вся  моя  сила  в  необыкновенной
живучести. Но эта сила не помогает моему бессилию.  Мои  победы  волшебным
образом оборачиваются поражениями. Мои боевые друзья  становятся  врагами,
самые храбрые бегут, самые верные  предают  или  умирают.  И  нет  у  меня
ничего, кроме голых  рук,  а  голыми  руками  не  достанешь  раззолоченных
идолов, сидящих за крепостными стенами...
     - Как вы очутились в Арканаре? - спросил Румата.
     - Приплыл с монахами.
     - Вы с ума сошли. Вас же так легко опознать...
     - Только не в толпе монахов. Среди офицеров Ордена половина  юродивых
и увечных, как я. Калеки угодны богу. -  Он  усмехнулся,  глядя  Румате  в
лицо.
     - И что вы намерены делать? - спросил Румата, опуская глаза.
     - Как обычно. Я знаю, что такое Святой Орден: не пройдет и года,  как
арканарский люд полезет из своих щелей с топорами - драться на  улицах.  И
поведу их я, чтобы они били тех, кого надо, а не друг друга и всех подряд.
     - Вам понадобятся деньги? - спросил Румата.
     - Да, как обычно. И оружие... - Он помолчал, затем сказал  вкрадчиво:
Дон Румата, вы помните, как я был огорчен, когда узнал, кто  вы  такой?  Я
ненавижу попов, и  мне  очень  горько,  что  их  лживые  сказки  оказались
правдой.  Но  бедному  мятежнику  надлежит  извлекать  пользу   из   любых
обстоятельств. Попы говорят, что боги владеют молниями... Дон Румата,  мне
очень нужны молнии, чтобы разбивать крепостные стены.
     Румата глубоко вздохнул. После чудесного спасения на вертолете  Арата
настоятельно потребовал объяснений. Румата попытался рассказать о себе, он
даже показал в ночном небе Солнце - крошечную, едва видную  звездочку.  Но
мятежник понял только одно: проклятые  попы  правы,  за  небесной  твердью
действительно живут боги, всеблагие и  всемогущие.  И  с  тех  пор  каждый
разговор с Руматой он сводил к одному: бог, раз уж ты существуешь, дай мне
свою силу, ибо это лучшее, что ты можешь сделать.
     И каждый раз Румата отмалчивался или переводил разговор на другое.
     - Дон Румата, - сказал мятежник, - почему вы не хотите помочь нам?
     - Одну минутку, - сказал Румата. - Прошу  прощения,  но  я  хотел  бы
знать, как вы проникли в дом?
     -  Это  неважно.  Никто,  кроме  меня,  не  знает  этой  дороги.   Не
уклоняйтесь, дон Румата. Почему вы не хотите дать нам вашу силу?
     - Не будем говорить об этом.
     - Нет, мы будем говорить об  этом.  Я  не  звал  вас.  Я  никогда  не
молился. Вы пришли ко мне сами. Или вы просто решили позабавиться?
     Трудно быть богом, подумал Румата. Он сказал терпеливо:
     - Вы не поймете меня. Я вам двадцать раз пытался объяснить, что я  не
бог, - вы так и не поверили. И вы не поймете, почему я не могу помочь  вам
оружием...
     - У вас есть молнии?
     - Я не могу дать вам молнии.
     - Я уже слышал это двадцать раз, - сказал  Арата.  -  Теперь  я  хочу
знать: почему?
     - Я повторяю: вы не поймете.
     - А вы попытайтесь.
     - Что вы собираетесь делать с молниями?
     - Я выжгу золоченую сволочь, как клопов,  всех  до  одного,  весь  их
проклятый род до двенадцатого потомка. Я сотру с лица земли их крепости. Я
сожгу их армии и всех, кто будет защищать их  и  поддерживать.  Можете  не
беспокоиться - ваши молнии будут служить только добру, и  когда  на  земле
останутся только освобожденные рабы и воцарится  мир,  я  верну  вам  ваши
молнии и никогда больше не попрошу их.
     Арата замолчал, тяжело дыша. Лицо его потемнело от  прилившей  крови.
Наверное, он уже видел охваченные пламенем  герцогства  и  королевства,  и
груды  обгорелых  тел  среди  развалин,  и  огромные  армии   победителей,
восторженно ревущих: "Свобода! Свобода!"
     - Нет, - сказал Румата. - Я не дам вам молний. Это было  бы  ошибкой.
Постарайтесь поверить мне, я вижу  дальше  вас...  (Арата  слушал,  уронив
голову на грудь.) - Румата стиснул пальцы. - Я  приведу  вам  только  один
довод. Он ничтожен по сравнению с главным, но  зато  вы  поймете  его.  Вы
живучи, славный Арата, но вы тоже  смертны;  и  если  вы  погибнете,  если
молнии перейдут в другие руки, уже не такие чистые, как ваши,  тогда  даже
мне страшно подумать, чем это может кончиться...
     Они долго молчали. Потом Румата достал из погребца кувшин  эсторского
и еду и поставил перед гостем. Арата, не поднимая глаз, стал ломать хлеб и
запивать вином. Румата ощущал странное чувство болезненной  раздвоенности.
Он знал, что прав, и тем не менее эта правота странным образом унижала его
перед Аратой. Арата явно превосходил его в чем-то,  и  не  только  его,  а
всех, кто незваным пришел на  эту  планету  и  полный  бессильной  жалости
наблюдал страшное  кипение  ее  жизни  с  разреженных  высот  бесстрастных
гипотез и чужой здесь морали. И  впервые  Румата  подумал:  ничего  нельзя
приобрести, не утратив, - мы бесконечно  сильнее  Араты  в  нашем  царстве
добра и бесконечно слабее Араты в его царстве зла...
     - Вам не следовало  спускаться  с  неба,  -  сказал  вдруг  Арата.  -
Возвращайтесь к себе. Вы только вредите нам.
     - Это не так, - мягко сказал Румата. - Во всяком случае, мы никому не
вредим.
     - Нет, вы вредите. Вы внушаете беспочвенные надежды...
     - Кому?
     - Мне. Вы ослабили мою волю, дон Румата. Раньше я надеялся только  на
себя, а теперь вы сделали так, что я чувствую вашу силу за  своей  спиной.
Раньше я вел каждый бой так, словно это мой  последний  бой.  А  теперь  я
заметил, что берегу себя для других боев, которые будут решающими,  потому
что вы примете в них участие... Уходите отсюда, дон  Румата,  вернитесь  к
себе на небо и никогда больше не приходите. Либо дайте  нам  ваши  молнии,
или хотя бы вашу железную птицу, или хотя бы просто обнажите ваши  мечи  и
встаньте во главе нас.
     Арата замолчал и снова потянулся за  хлебом.  Румата  глядел  на  его
пальцы, лишенные ногтей. Ногти специальным приспособлением вырвал два года
тому назад лично дон Рэба. Ты еще не знаешь, подумал Румата. Ты еще тешишь
себя мыслью, что обречен на поражение только ты сам. Ты еще не знаешь, как
безнадежно само твое дело. Ты еще не знаешь, что враг не столько вне твоих
солдат, сколько внутри них. Ты еще, может быть,  свалишь  Орден,  и  волна
крестьянского бунта забросит тебя на  Арканарский  трон,  ты  сравняешь  с
землей дворянские замки, утопишь баронов в  проливе,  и  восставший  народ
воздаст тебе все почести, как великому освободителю, и ты  будешь  добр  и
мудр - единственный добрый и мудрый человек  в  твоем  королевстве.  И  по
доброте ты станешь раздавать  земли  своим  сподвижникам,  а  _н_а  _ч_т_о
с_п_о_д_в_и_ж_н_и_к_а_м_   з_е_м_л_и_   б_е_з_   к_р_е_п_о_с_т_н_ы_х_?   И
завертится колесо в обратную сторону. И хорошо еще будет, если ты  успеешь
умереть своей смертью и не увидишь появления новых  графов  и  баронов  из
твоих вчерашних верных бойцов. Так уже бывало, мой  славный  Арата,  и  на
Земле и на твоей планете.
     - Молчите? - сказал Арата.  Он  отодвинул  от  себя  тарелку  и  смел
рукавом рясы крошки со стола. - Когда-то у меня был друг, - сказал  он.  -
Вы, наверное, слыхали - Вага Колесо. Мы начинали  вместе.  Потом  он  стал
бандитом, ночным королем. Я не простил ему измены, и он знал это. Он много
помогал мне - из страха и из корысти,  -  но  так  и  не  захотел  никогда
вернуться: у него были свои цели. Два года назад его люди выдали меня дону
Рэбе... - Он посмотрел на свои пальцы и сжал их в кулак. - А сегодня утром
я настиг его в Арканарском порту... В нашем  деле  не  может  быть  друзей
наполовину. Друг наполовину - это всегда наполовину враг. - Он поднялся  и
надвинул капюшон на глаза. - Золото на прежнем месте, дон Румата?
     - Да, - сказал Румата медленно, - на прежнем.
     - Тогда я пойду. Благодарю вас, дон Румата.
     Он неслышно прошел по кабинету и скрылся за дверью. Внизу в  прихожей
слабо лязгнул засов.