РОДОВОД
Тайны беларуской истории
Аўтар: Вадим ДЕРУЖИНСКИЙ I 22 мая 2012 г. Каментарыі (2)
Многие беларусы не знают, что наш народ до 1840 года назывался литвинами, что никакой “Беларуси” в средние века не существовало, а была Литва — к которой Республика Летува не имеет отношения. Великое Княжество Литовское создал прусский король Миндовг, сама же Литва появилась на территории Западной Беларуси около 1220 года, с миграцией сюда с Запада полабских славян. Беларусы — не “восточные славяне”, но славянизированные западные балты. Об этом и многом другом, интересном и важном для национального сознания современных беларусов, рассказывается в книге Вадима Деружинского “Тайны беларуской истории”, одну из глав которой предлагаем читателям “Народной Воли”.
Сколько лет беларусам?
Один из видных политиков современной России как-то заявил в телевизионном выступлении: “Беларусы — это молодой народ”. Подобные высказывания делают и другие российские политики. Объясняются они, как правило, либо элементарным незнанием истории беларусов, либо принципиальным отрицанием беларуской государствености.
Но и некоторые беларусы тоже считают свой народ “молодым”. Мне доводилось не раз слышать такое мнение: “беларусы — это очень молодое историческое явление, гораздо более молодое, чем мы привыкли думать. Любое молодое явление стремится обзавестись солидным и респектабельным бэкграундом. Это всего лишь болезнь роста”.
Последние фразы обычно произносят тогда, когда слышат высказывания о том, что Великое Княжество Литовское было национальным государством беларусов.
Но действительно ли “беларусы” — очень молодое историческое явление”? (Поскольку с 1991 года страна называется Беларусью, то и население ее — это белАрусы, а не белОрусы. Подробнее об этом, а также о написании слова “беларуский” читайте в главе “Беларуские национальные реалии”. — В.Д.)
Возраст беларуского народа
Что говорит по этому вопросу беларуская наука?
“В процессе формирования и развития беларуский народ прошел стадии от объединения племенных союзов через народность до нации”, — сказано в энциклопедии “Беларусь” (Минск, 1995, с.517). “В XIII—XVI веках сформировался беларуский этнос” (там же, с.107). “Процессы консолидации беларуской народности в беларускую нацию начались в XVI — начале XVII века” (с.529).
Итак, беларуский этнос формировался с XIII века (когда появилось Великое Княжество Литовское — ВКЛ) — это означает почти 800 лет истории, а беларуская нация формировалась с XVI века (с эпохи Франциска Скорины) — это еще 500 лет истории. Что же тут “юного”? Скорее, о глубокой древности говорить надо. Например, американская нация вдвое моложе беларуской, а польская родилась одновременно с нами.
Еще доводилось слышать мнение, что, дескать, “огромное влияние на формирование беларуской нации оказала Великая Отечественная война”. Однако в энциклопедии “Беларусь” ясно сказано, что процесс формирования беларуской нации окончился в 1910—1920-е годы (с.529). В Великой Отечественной войне наш народ участвовал уже как полностью сформировавшаяся нация.
К тому же ту войну вели коммунисты, которые считали своей задачей формирование единой советской нации. Они боролись с национальным сознанием и национальной культурой народов СССР, а не развивали их. Поэтому в советский период никакого “формирования народов и наций” происходить не могло в принципе (национальное движение существовало в СССР только в период 1920-х годов, а в 30-е уже было свернуто и считалось “проявлением мелкобуржуазного сознания”).
Конечно, жизнь беларусов в СССР (восточных — с 1922 года, западных — с 1939-го) оказала свое влияние на менталитет народа, причем негативное: была истреблена его политически активная часть, развилось равнодушие к жизни своего государства. Но все это касалось только социального сознания, и лишь в малой части — сознания национального.
Народ остался тот же самый. Со своим генофондом и антропологией, языком, материальным укладом жизни, национальными традициями, со своим национальным характером. Именно все это определяет национальную идентичность народа, и во всем этом произошло очень мало изменений”. (Материальный уклад жизни — это традиционные образцы одежды, обуви, головных уборов, причесок, украшений, жилых и хозяйственных построек, утвари, посуды, орудий и приемов труда. Национальные традиции выражаются в обрядах брачных, родильных и похоронных, в народных танцах, песнях, легендах, приметах, сказках и т.п. — Прим.ред.)
Заявление о том, что “беларуский этнос очень молодой”, создают нелепую картину истории. А кем же, если не беларусами, были Всеслав Чародей (XI век), Евфросиния Полоцкая (XII век), Давыд Гродненский (XIV век), Франциск Скорина (XVI век)? Неужели московитами, киевлянами или поляками?
Русский историк Лев Гумилев в своей книге “От Руси до России” отметил, что на Куликовскую битву “привели свои белорусские полки белорусские князья Андрей и Дмитрий Ольгердовичи”. Почему же в таком случае “беларусы — очень молодое историческое явление”, если они, согласно российской историографии, еще в 1380 году привели на Куликовскую битву “белорусские полки”, да к тому же под началом “белорусских князей”?
Путанице в какой-то мере способствует тот факт, что после второго восстания против русского господства (1830—1831 гг.) царь Николай I решил в 1840 году переименовать наш этнос, дабы оградить его от “памяти ненужной” о своей былой государственности. То есть от памяти о Великом Княжестве Литовском, захваченном Россией в период с 1772-го по 1795 год. Именно тогда власти империи официально переименовали литвинов в “белорусов”. До того “белорусами” в России называли только жителей Восточной Литвы (нынешних Витебской и Могилевской областей), а вот жителей современной Центральной и Западной Беларуси именовали литвинами.
С 1840 года по указу царя термин “Литва” стал запрещенным, равно как и “литвин”. Вместо него царизм ввел термин “белорус”. Но и он после восстания 1863—1864 гг. тоже стал запрещенным, а всех “белорусов” (литвинов) было “высочайше велено” именовать “западно-русами”. Тем не менее вплоть до начала 1950-х годов сельские жители Беларуси (например, в Минской области) по-прежнему называли себя или литвинами, или “тутэйшыми”, а не “белорусами”, ибо такого названия селяне не признавали.
Но вся эта история с переименованием никак не означала изменения сути этноса. Во-первых, она явилась актом насилия колониальных властей, обеспокоенных постоянными волнениями в “самой мятежной колонии России”, как говорил генерал-губернатор Михаил Муравьев (которого наш народ прозвал вешателем). А во-вторых, национальную идентичность народа определяют его генофонд и антропология, материальный уклад жизни, язык и традиции, национальный характер, распространенные типы личности. Все это осталось тем же.
Кстати говоря, изменение исторического названия коснулось не только нашего народа. То же самое пережили русские и украинцы, но в отношении этих двух народов никто почему-то не говорит, что они “юные”.
«Юные этносы» русских и украинцев
Русских еще при царе Петре Первом именовали московитами, а их страну — Московией. Например, на первых географических картах, изданных при Петре, нет страны с названием “Россия”, а есть только Московия. Смена названий начала происходить после поездок царя Петра в Европу, где он просил картографов перенести границу между Европой и Азией на Урал (до того ее проводили по границе между ВКЛ и Московией), а Московию — называть “Россией”.
Причина этих ходатайств была та же, что и переноса столицы из Москвы в Санкт-Петербург: стремление расстаться с азиатским (ордынско-московским) прошлым и вывести страну на европейский путь развития.
Превратились ли при этом московиты в какую-то новую нацию? Конечно нет. Петр сильно повлиял на азиатские традиции Москвы. Например, запретил носить бороды (за сбривание которых карал своих подданных его отец Алексей Михайлович), запретил держать женщин в гаремах (называвшихся в Московии “теремами”), вместо азиатских одежд заставил носить европейские наряды, сильно изменил образ жизни господствующего класса — дворянства.
Тем не менее российские историки не считают, что в результате его реформ исчез этнос московитов (азиатов), а вместо него появился этнос русских (европейцев). Все российские историки дружно говорят о “тысячелетней России” и “тысячелетнем русском народе”.
А ведь во времена Великого Княжества Литовского никто не осуществлял подобного насилия над нами, не заставлял отказываться от своих обычаев и традиций. И если даже в России после кардинальной смены традиционного внешнего облика считают, что русские — тот же самый этнос, что московиты, то почему мы должны считать замену названия “литвин” на “беларус” “рождением нового этноса”?
Кстати говоря, последним среди переименованных этносов был именно русский. До 1918 года он назывался “великороссы”. Председатель ВЦИК Яков Свердлов нашел это название “слишком имперским” и заменил его термином “русские”. Но, будучи этническим евреем и слабо разбираясь в лингвистике, Свердлов учинил ляп, ибо нет в русском языке ни одного названия этноса, которое было бы прилагательным — все имена существительные. Нет названия этносов “армянские”, “грузинские”, “польские”, “еврейские”, “французские”... Свердлов по своему невежеству ввел термин “русские”, что стало большой глупостью.
Ну и что? Сегодня в России это никого не смущает. Все дружно считают, что нынешний термин “русские” аналогичен терминам “великороссы” периода царизма и “московиты” допетровских времен. То есть изменения названия сами по себе ничего не значат. (”Русские” — это такое же прилагательное, что “великоросские” или “московские”. Лингвистически правильно было бы говорить “руссы” либо “русины”.)
Теперь взглянем на другого исторического соседа — на украинский этнос. Киев был некогда столицей большого государства (Киевской Руси), сумевшего захватить многие земли, в том числе часть земель западных и восточных балтов (нынешней Беларуси) и финских народов (нынешней Центральной России).
А кто жил в тогдашнем Киеве? Украинцы? Но это название не соответствует рангу Метрополии, ибо означает “окраинцы”, живущие на Окраине страны. Не может народ, завоевавший окрестные княжества, сам себя именовать “окраинцами”!
Название “окраинец” (тогда в форме “укранин”) закрепилось за жителями Киева только в период Речи Посполитой, когда Киев действительно был окраиной этого государства. Южнее Киева начиналось уже Запорожье — то есть вольница казаков, находившаяся “за порогом” Руси, а еще южнее жили татары Крымской Орды.
Термин “укранин” появился только к 1500 году. Но даже на французской карте 1700 года он относится лишь к Киеву и нынешней Киевской области, тогда как жители Волыни, Подолии и Галиции названы “русинами” (в бывшей Галиции, избежавшей царской оккупации, до сих пор живут около 5 миллионов русинов).
Но в Украине никто в этом не видит никакого рождения “юного украинского этноса”. Переименование “русинов” в “украинцев” там считают обычной сменой названий.
Государственность этносов
Когда после 1991 года в Беларуси стали выходить книги историков, утверждавшие, что ВКЛ было государством беларусов, — российские историки тут же возмутились. Но еще более возмущались историки Летувы. Дело в том, что царизм своим запретом термина “Литва” в 1840 году дал основание жемойтам княжества Самогития (Жемойтия на латыни) остаться как бы единственным “наследником” государственности ВКЛ. Хотя жемойты к исторической Литве никакого отношения не имели и были только ее колонией.
Точно так и в Украине: после 1991 года там появились учебники истории, где сказано, что киевские князья в древности говорили на украинском языке, а жил в Киевской Руси народ украинский.
Это вызвало хохот у российских историков, хотя смеялись они напрасно. Во-первых, по своему содержанию эти термины идентичны. Жители Киева времен Киевской Руси говорили именно на украинском языке, а вовсе не на русском языке нынешней России (бывшей Московии), имеющем финско-татарскую базовую лексику. И народ, который жил тогда в Киевской Руси, генетически, антропологически, ментально был — по современным понятиям — именно украинским народом.
При этом беларусы и украинцы шли по стопам русских историков, которые еще раньше точно так же ретроспективно распространили понятие своего современного русского этноса на этнос московитов. Ведь мы не смеемся, когда прежний окраинный улус Золотой Орды в Москве именуют “Россией”, говорят, что там “русские жили” и прочее в том же духе.
Проблема здесь заключается в имперском менталитете российских историков. Они себя в ретроспективе смело называют “русскими”, а не “московитами”, но не позволяют своим западным соседям поступать таким же образом — называть себя беларусами, а не литовцами, или украинцами вместо киевлян.
Еще в конце XVIII века царица Екатерина II повелела тогдашним ученым сочинить такую историю России, где бы родословная династии Романовых выводилась не от татар Орды, а от князей Киевской Руси. Дело кончилось тем, что Николай Михайлович Карамзин написал “Историю Государства Российского” — сборник исторических рассказов в 12 томах, который от начала и до конца пронизан великодержавной идеологией, излагает историю Московии, якобы берущей начало от Киева и Новгорода, хотя они никогда “рядом не лежали”.
Сегодня эти исторические сказки демонстрируют на канале ТВЦ в виде одноименного сериала компьютерных мультфильмов. И никого в Москве не смущают выдумки Карамзина. В частности то, что он киевских князей именует “российскими государями”, Киев — столицей России, а народ Киева — россиянами. Так кто сегодня должен смеяться?
Или, может быть, этот телевизионный канал предлагает перенести столицу России из Москвы в Киев? Нет, тут иная идея — мол, “надо вернуть Киев” под “высокую руку Москвы”. Но главенство Киева в том государстве означает совсем иное — второстепенное историческое значение нынешней России в сравнении с Матерью-Украиной. Чего, разумеется, никто в Москве не желает признавать.
Если сравнить эти альтернативные концепции, то мы поймем, что в Киеве времен Киевской Руси жили именно украинцы, а не россияне. Ибо россияне живут в своей стране, а украинцы — в своей. Это две разные страны — и географически, и этнически. Соответственно, в Московии люди говорили на русском языке, в Киевской Руси — на украинском, а в ВКЛ — на беларуском языке (который до 1840 года назывался литовским или литвинским).
Но если возвращение украинцев к своей собственной истории эпохи Киевской Руси вызывает такое сопротивление в России, то чего ждать от аналогичного возвращения беларусов (литвинов) к своей Литве эпохи ВКЛ? Здесь ситуацию осложняют как минимум три фактора.
Во-первых, это беларусы, а не украинцы, вызывали головную боль у царизма тем, что трижды за первые 70 лет пребывания в составе России устраивали антироссийские восстания. Поэтому именно беларусы подверглись самому жестокому этническому погрому со стороны царизма, страстно желавшего превратить мятежный народ в податливый “воск” или “глину”.
Но, несмотря на это, нельзя говорить о том, что после погрома “родился новый беларуский этнос” — ничего нового не родилось, ибо беларусы остались теми, кем они и были. Да, царизм уничтожил национальную беларускую шляхту, а затем Сталин — национальную беларускую интеллигенцию. Но этот слой национально ориентированных деятелей снова и снова вырастал в народе, как трава каждую весну на газоне. Уничтожить его невозможно, поэтому на национальных корнях, остававшихся неизменными, не мог появиться некий “новый этнос” в лице “новой национальной интеллигенции”. Как мы видим, и в 1991 году, и в 2009-м национальные корни рождают все ту же национальную интеллигенцию, как и 50, 100, 200 или 300 лет тому назад.
Во-вторых, Украина — моноэтническое образование русинов. С ВКЛ дело обстоит сложнее. Тут было несколько этнических полюсов. Так, на французской карте для фельдъегерской почты 1700 года, с четкими границами, мы видим следующее: 1) показана “Истинная Литва” (“Vraie Lithuanie”) на территории нынешней западной половины Беларуси (включая Вильню); 2) территория нынешней Республики Летува, тогда называвшаяся Самогитией, показана отдельно (на карте надпись, что это — колония Литвы); 3) показана “Русь Белая или Литовская” на территории нынешней Восточной Беларуси; 4) Брест показан частью Волыни как провинции ВКЛ.
Современный беларуский этнос является фактически соединением этноса литвинов (изначально ятвягов и дайновов Западной и Центральной Беларуси) и этноса кривичей Восточной Беларуси (или “белорусцев”, как их называли московиты). К сожалению, рядовому беларускому обывателю (а тем более российскому) этот нюанс не известен, ибо о нем и при царизме, и при коммунистах умалчивали. Вполне справедливо можно полагать, что нынешний этнос беларусов на 60—70% состоит из потомков литвинов, и только на 20—30% из беларусов — продукта смешения этносов ятвягов и кривичей. Причем и ятвяги-литвины, и кривичи-беларусы — исконно балты, вовсе не славяне.
В области исторической науки мы встречаем открытое противодействие со стороны России: ее ученые признают, что наш этнос ранее назывался литвинами, но отвергают тезис о том, что мы (беларусы) были Литвой. Однако при таком “оригинальном” подходе нельзя и Россию называть ее именем лишь на том основании, что в ней живут россияне. Мол, не имеют эти названия (россияне и Россия) ничего общего.
Наше самоназвание “литвины” прямо соответствует термину “Литва”. Это в том, что касается нынешней Западной и Центральной Беларуси — исторической Литвы. А что касается нынешней Восточной Беларуси, обозначенной на карте 1700 года как “Русь Белая или Литовская”, то и она показана частью Великого Княжества Литовского, а не Московии.
Энциклопедия “Беларусь” сообщает, что, создав вместе с поляками Союзное Государство — Речь Посполитую Обоих Народов, мы не утратили свои государственные атрибуты. Государственным языком ВКЛ остался беларуский (на нем написаны все три Статута ВКЛ), канцлеры ВКЛ были беларусами (ни одного жемойта), ВКЛ сохраняло свою национальную армию, чеканило свои монеты — талеры, шелегы и гроши.
Царизм потому и отвергал все это, ибо лишил наш народ его государственности. Но глупо сегодня повторять измышления колониальной пропаганды.
В-третьих, историки Республики Летува еще в 1920-е годы создали на базе экспериментов царизма с нашим этносом свои собственные мифы. Согласно им, туземная провинция ВКЛ вдруг стала “Литвой”, хотя никогда она Литвой не была, а всегда оставалась только Жемойтией, или Самогитией.
(Продолжение следует.)
А украинские биатлонистки молодцы, оказывается. Буду за них болеть. 
Вот даже ни минуты не сомневаюсь. 
